Однажды тихим воскресным вечером 1866 года в Барселоне встретились два человека — молодой священник Маньяне и каталонский книготорговец Жузеп Мария Бокабелья Вердагер, оба члены религиозного Общества почитателей святого Иосифа. Они обсуждали идею постройки храма во славу Святого Семейства. Главным условием будущего строительства было то, что храм должен возводиться на пожертвования горожан как свидетельство их любви и благодарности Богу.

Так начинается история самого знаменитого символа Барселоны — собора Святого Семейства, Саграда Фамилия.

19 марта 1882 г. на окраине Барселоны в скромном квартале Баррио-дель-Поблет собрались все самые именитые люди города. Епископ Барселоны в праздничном облачении говорил медленно и торжественно. "...Да проснуться спящие сердца, да будет превознесена вера, да восторжествует милосердие, да помилует бог эту страну..." С этими словами он заложил первый камень в основание будущего Искупительного Храма, посвященного почитанию и прославлению Святого Семейства.

Среди нарядной толпы выделялся книготорговец Жузеп-Мария Бокабелья. Именно к нему несколько лет назад обратился молодой священник Маньяне с идеей о создании храма. Бокабелья предпринял все возможное, чтобы Собор увидел свет. Он напечатал об идее Маньяне в журнале, благодаря чему стали поступать первые пожертвования на строительство храма. Самую весомую лепту в богоугодное дело внесло "Общество почитателей Святого Иосифа", членом которого был Бокабелья. И теперь, когда приступили к строительству Храма, книготорговец являлся тем человеком, к мнению которого прислушивались. [ ]

Возведение Собора поручили архитекторам Жоану Мортареллу и Франческо Вильяру. Строительство началось с Крипты. Вильяр руководил процессом, определив стиль и убранство вырастающей часовни. Но неожиданно архитектор отказался от проекта. То ли маэстро поссорился с членами "Общества почитателей Святого Иосифа", которые постоянно вмешивались в процесс. То ли Вильяр заболел, так как был человек уже немолодой, теперь уже сказать трудно. Но Мортареллу пришлось искать нового помощника, и выбор пал на Антонио Гауди.

Господин Бокабелья пожелал познакомиться с молодым архитектором, прежде чем тот примется за работу. Книготорговец слышал самые противоречивые отзывы о Гауди и не желал рисковать. Но когда Бокабелья увидел архитектора, он не мог выговорить ни слова. [ ]

Жозеп Пижуан - современник Бокабельи, архитектор и член общества Святого Иосифа - в своих воспоминаниях написал, что еще в те времена, когда на строительство храма поступили первые пожертвования, и никто не знал, где и когда вырастет Собор, один из родственников Бокабельи неожиданно сказал: "А строить храм будет архитектор с голубыми глазами!". "Почему с голубыми глазами?" - удивился тогда книготорговец… С тех пор прошло почти 10 лет, и вот теперь перед Бокабелья стоял человек с огненно-рыжими волосами и голубыми глазами - это был Антонио Гауди. Новый архитектор возглавил работу над Святым Семейством без промедления.

Гауди почти не изменил конфигурацию Крипты, которую начал строить Вильяр. Но внес существенные поправки в замысел последнего. Он увеличил высоту сводов часовни, чтобы улучшить освещение помещений. Для этих же целей, а также для защиты от сырости вокруг Крипты проложили глубокий ров. В целом же здание смотрелось весьма консервативно, не в духе Гауди. В 1885 г. часовню освятили и провели торжественную службу. После этого строительство приостановилось по причине отсутствия средств. [ ]

Но уже в 1890 г., благодаря новым пожертвованиям Гауди смог продолжить работу. "Это будет храм современной Каталонии", - говорил архитектор, создавая поистине необычное строение. На глазах барселонцев в небо устремлялись высокие башни, похожие на сталагмиты. В 1895 г. выросла апсида - алтарная часть храма, состоящая из семи часовенок. В их очертаниях все еще чувствовался консерватизм неоготики, но богатый декор с элементами животного и растительного мира придавал всему облику апсиды мифический вид скалы. А богатая фантазия Гауди уже рисовала будущий облик Храма Святого Семейства. В плане он соответствовал типу Базилики, то есть имел форму латинского креста, в центре которого должен был возвышаться величественный 170-метровый купол - Символ Христа. Три Монументальных фасада, обращенные на юг, запад и восток, устремлялись вверх, обрамляя купол Христа. С востока располагался фасад Рождества, с запада - Фасад Страстей Господних и с юга - Фасад Славы. Каждый из трех фасадов украшали башни-колокольни. Гауди тщательно изучил законы акустики. Он хотел, чтобы колокола приводились в движение не людьми, а ветром, который врывался бы в сквозные башни и заставлял гулкие голоса прославлять Господа. Кроме того, на самом верху каждой башни предполагалось специальное углубление для прожекторов. Благодаря им в пасмурную погоду и ночью храм должен был оставаться обителью света. [ ]

Гауди особенно трепетно относился к внутреннему убранству Храма Святого Семейства. Колонны, поддерживающие своды, символизировали апостолов и святых, которым посвящены приходские церкви всего мира. Необычна и форма колонн. В них Гауди использовал различные виды многоугольников, которые изменяются по мере движения ввысь. Колонны напоминают гигантские деревья, на кронах которых застыл небесный свод. "Это будет, подобно лесу. Мягкий свет будет литься через оконные проемы, находящиеся на различной высоте, и вам покажется, что это светят звезды", - писал Гауди.

Работа над Храмом с головой захлестнула архитектора. Он уже почти не появлялся в своем доме в Парке Гуэль, а жил в крипте рядом со строительной площадкой. Люди, не знавшие Антонио Гауди в лицо, могли принять его за бродягу, так поношены были его костюм и туфли. Его считали гением, безумцем, святым. Он буквально заболел этим храмом. Душевное состояние архитектора усугублялось и его детским недугом - суставным артритом. В 1911 г., состояние Гауди ухудшилось до того, что он был вынужден прекратить на время работу на стройплощадке. Но мысленно он оставался там. Находясь почти в неподвижном состоянии, Гауди детально продумывал облик будущего Фасада Страстей Господних. "Я готов пожертвовать всей конструкцией, разрушить своды и обрезать колонны, чтобы воплотить мысль о том, насколько тяжела была Его жертва".

Прекрасно понимая, что на строительство Храма не хватит и двух человеческих жизней, он старался как можно больше успеть. Гауди поставил перед собой задачу - закончить Фасад Рождества. Он почти выполнил свое обещание. 30 ноября 1925 г. над восточным фасадом выросла первая колокольня - башня Святой Варвары. "Это копье соединило небо с землей", - вскрикнул архитектор при виде законченного шпиля. Но радостное событие омрачилось новостями о недостатке средств для продолжения работ.

Спустя год, 7 июня 1926 г., в больницу для бедных был доставлен нищий старик, который попал под колеса трамвая. По законам Барселоны того времени неизвестного должны были похоронить в общей могиле. Какая-то женщина, видевшая Гауди на стройке, случайно узнала в нищем знаменитого архитектора. Антонио Гауди похоронили там, где он провел последние годы жизни - в крипте Собора Святого Семейства.

После смерти Гауди строительство продолжили его ученики, потом ученики учеников. И, несмотря на то что работы ведутся по чертежам и макетам архитектора, Храм меняется. Знаменитая плавность линий Гауди уступила место рубленым и грубым формам нашего современника Субиракса, который сегодня возглавляет работы над Храмом. Это несоответствие стилей явно не добавляет гармонии всему комплексу в целом. Саграда Фамилия, именно так испанцы называют свой храм, вызывает противоречивые чувства. А события, произошедшие 28 ноября 2000 г., добавили загадочности барселонскому долгострою. В этот день намечалась церемония освящения рождающегося Храма. Но торжественное мероприятие было омрачено. Рано утром того же дня в городе начался ураган, и на площадку Храма Святого Семейства с жутким грохотом свалилось навершие, венчающее одну из арок оконного проема. Возможно, в любом другом городе это было бы воспринято как дурной знак, но не в Барселоне. Освящение все-таки состоялось. И каталонцы, на чьи деньги началось и продолжается строительство Саграда Фамилия, ждут не дождутся, когда Храм будет закончен. Вот только никто не знает, когда это произойдет. Ведь еще Антонио Гауди, отвечая на этот вопрос, заметил: "Мой заказчик не торопится".